Кселлос, восседающий за клавесином, изобразил несколько переходов, плавно выводящих музыку в нужном направлении и на секунду задумался, задержав пальцы на клавишах, оставив последний аккорд висеть в воздухе.
— А потом уже продолжим ко второму куплету, верно? — Он поднял взгляд на сидящую напротив него белоснежную кошку с лютней в руках.
— Верно, и наверное, тут можно как-то так... — она с довольным видом кивнула, перехватив гриф инструмента поудобней, беззвучно шевеля губами проиграла несколько аккордов, ловко перебирая струны, остановилась на мгновение и пропела последние строчки уже в полный голос так, что голоса инструмента и ее собственный двигались порознь и подняла хитрый взгляд на Кселлоса.
— Очень хороший поворот, — ирбис довольно закивал головой. — С контрапунктом тут хорошая идея, а главное как красиво он здесь звучит!
Сказав эти слова, он потянулся за чистым нотным листом, положил его на подставку клавесина и уже занес было над ним перо, когда явственно ощутил на себе взгляд девушки и вынужденно остановился, подняв на нее глаза и встретившись с откровенным недоумением на лице партнера.
— Что? Я хочу это записать, пока идея еще свежа в памяти, — раздраженно пояснил демон. — Или ты опять имеешь что-то против моих методов?
— Нет, просто странно это, по-моему. Я, простой бард, все свои мелодии в голове держу, а если что забуду, так тут же прямо на месте и сыграю краше прежнего. А тут сам великий Кселлос и три такта запомнить без пера, чернил и всяких слов мудреных не может?
— Ха! — немедленно завелся ирбис, махнув рукой, едва не разбрызгав чернила. — Вот погоди, этот вечер отрепетируем, все кусочки на места расставим, а дальше ты меня хоть в три часа ночи разбуди — сыграю как ни в чем не бывало! Тоже мне... — он фыркнул, нехотя отставляя чернильницу в сторону. Импровизация никогда не была его сильной стороной, но сознаться в этом прямо... — Я уже говорил, что ты забываешься, бард?
— Не один десяток раз, о великий Мэллори. И твоей великолепной памяти не составит труда припомнить мой ответ, верно? — Кларисса, слегка откинулась на стуле, отставив верную лютню в сторонку и залилась счастливым смехом, каким умела смеяться только она.
В самом деле, ответ Кселлос давно знал наизусть, как и строптивый характер девушки, которая всегда оставалась себе на уме, упорно не желая признавать над собой никаких авторитетов. Непокорность эта порой злила демона до глубины души, но то ли сам он с годами постепенно становился мудрее, то ли остальные качества барда с успехом перевешивали этот недостаток... А уж стоило ей взяться за инструмент и дать волю мелодии, как довольная улыбка сама собой появлялась на неприступном лице хозяина замка. Как и в первый раз, когда он заприметил приезжего музыканта в таверне.
— Верно, — коротко отозвался он. Вольные мысли сейчас могли и подождать, сейчас главное было закончить и отрепетировать новую пьесу, которая совместными усилиями складывалась на удивление легко, едва ли не сама собой. — Ладно, давай еще раз с начала. И-и...
* * *
— Юки, ты можешь немного помолчать? Не видишь, я пытаюсь слушать музыканта!
Видя, что товарищ не понимает по-хорошему, Кселлос уже в голос прикрикнул на демона, все порывающегося дорассказать ему историю о том, как старый колдун перепутал статуэтки трех божков у себя на алтаре, и что из этого вышло. Сейчас она действительно никак не вязалась с настроем, в который пытался погрузиться барс, прислушиваясь к тихой и чуть печальной песне вышедшей в зал кошки.
— У-у-у, как все серьезно-то! — Юки со знающим видом поднял палец вверх, демонстративно помахал рукой перед лицом товарища, сидящего к нему вполоборота и только ухмыльнулся, быстро ее отдернув, когда тот злобно ощерился. —Конечно, моя история тут подождет. Шутка ли: Кселлос Мэллори влюбляется с первого взгляда в менестреля-простолюдинку! За это надо выпить! Эй там, еще пива сюда! — он помахал рукой хозяину.
— Держи свои похабные мысли при себе, — прошипел в ответ ирбис. Благо, последняя реплика шутника успешно потонула в общем гуле голосов, стоявших в зале. Впрочем, сейчас Кселлос не особенно слышал даже их, целиком переключив внимание на длинноволосую девушку в простом голубом платье, аккомпанирующей себе на маленькой арфе. Таких инструментов он раньше не видел: это несомненно была именно арфа, только размерами в несколько раз меньше той, что стояла у него в музыкальной комнате, но едва ли играть на ней от этого было проще.
Какое-то время Кселлос молча слушал, склонив голову и наблюдая за игрой барда. Заметив на себе его взор, та не оставила его без внимания, тепло улыбнувшись в ответ и прошествовав мимо других столиков, наконец остановилась рядом с компанией, продолжая выводить свои нехитрые, но от того ничуть не менее красивые мотивы, обмениваясь с ирбисом понимающими взглядами.
— Браво, — когда очередная песня смолкла и бард остановилась немного перевести дух, барс не упустил возможности выразить свое впечатление. — Я долго не слышал таких песен, да еще и в сопровождении столь красивого инструмента. Как зовут тебя, о бард?
— Благодарю вас, милорд, — девушка сделала книксен и посмотрела на ирбиса чуть смеющимися зелеными глазами. — Удивительно, столько мужчин среди публики и только один, похоже, достаточно образован, чтобы учтиво обратиться к даме, да еще и разбирается в музыке, чтобы поблагодарить! Никогда бы не подумала, мне говорили, что таверна эта приличная... Ах да, имя! Кларисса. Кларисса Вейбер, а ваше, благородный лорд?
— Кселлос Мэллори, — чуть рисуясь, снисходительно кивнул благородный лорд. — Публика здесь и впрямь собирается самая разная, но вряд ли кто-то из здешних знает толк в музыке. И уж тем более — какого труда стоит научиться играть на арфе!
— Так, стоп-стоп... Минутку. Кселлос? Мэлори? — На лицо Клариссы снизошло озарение. Казалось, она не верит своим ушам. — Тот самый Мэллори? Который путешествовал по мирам, снискал благодарность самого Сильфида, бескровно присоединил к своим владениям земли Тадеуша, странствовал со светлой ведьмой, посадил белое дерево в Резефельде, расстроил свадьбу у Лунокрадов... А еще восстановил самый большой орган в Междумирье?!
— Он самый, — чуть осторожно отозвался Кселлос, прикидывая куда ему отступать в случае чего: судя по восторгу, который охватил барда, разом забывшей о всяком благородном слоге, она, казалось, была готова броситься на него с объятьями, что в планы темного властелина пока не входило. — Мои свершения весьма многогранны, а к чему такой восторг?
— Ну как же! — Кошка все-таки сумела взять себя в руки, — это же сколько материала для новых баллад! Вот послушай-ка например, — она обернулась к стоящей на столе арфе и всплеснула руками. — Сейчас, не уходи только никуда!
— И что это было? — Проводив взглядом артистку, стремглав ринувшуюся куда-то наверх по лестнице, Кселлос перевел свой взор обратно на Юки.
— Что, что... А то непонятно? Играть тебе сейчас будут и петь. Про подвиги твоего величества, не иначе, — хохотнул тот, поудобней устраиваясь в обнимку с новой кружкой пива. — Так что ты там не забывай уж, как с дамами себя вести-то, а то барды — они ведь за словом в карман не лезут!
— Спасибо за совет, уж как-нибудь справлюсь и без твоих подсказок, — проворчал озадаченный не менее чем раньше герой баллад. Слава, конечно, вещь хорошая, но мало ли, в каком свете тебя могут выставить свободные музыканты, играющие по трактирам... Одна из которых как раз сейчас спешила вниз по ступенькам, держа в свободной руке лютню, инструмент, куда более характерный для ее профессии.
— Ну-с, приступим! Не суди строго, Кселлос, человек я простой: что слышу, о том и пою, — широкая улыбка Клариссы щедро компенсировала столь внезапный переход на неформальное отношение. Ирбис хмыкнул, довольно улыбнувшись в ответ и широким жестом пригласил простого музыканта показать свое искусство.
Вопреки ожиданиям демона, баллады были действительно неплохи. Очень даже неплохи и мелодии звучали куда более веселые, чем недавние грустноватые мотивы под арфу. Веселье захватило компанию настолько, что уже после второй песни про Мастера Камней и хитрый обман, ирбис охотно подпевал кошке вместе с Юки, которого эти истории, почему-то, неизменно очень веселили, одна пуще прежней.
— Ну что же, Кларисса, — наконец, когда незаметно пролетела еще пара часов и таверна начала пустеть, взял себя в руки демон. — Признаюсь, тебе удалось сделать этот мой обычный вечер в этой еще более обычной таверне по-настоящему особенным. Мой замок недалеко отсюда, и раз ты приехала сюда на какое-то время, возможно ты согласишься составить мне компанию? — Кселлос приосанился, в своей манере поведав и про орган в библиотеке и про музыкальную комнату, что он обустраивал уже лично. — Мне кажется, мы могли бы вместе исполнить что-нибудь на званом ужине у меня послезавтра. Смею заверить — гостевые комнаты в моем замке куда удобней, чем в этой таверне!
— Ой, Кселлос, а попроще никак нельзя? — рассмеялась кошка, ничуть не стесняясь торжественного вида барса, распушившего хвост и декламирующего достоинства своих апартаментов. — Так и сказал бы, мол, глянулась ты мне, девица, пригласить к себе домой тебя я хочу. Поеду, конечно! Своими глазами владения Мэллори увидеть да чудеса чудные, про которые в народе бают.
— Ты забываешься, бард, — глаза, на секунду демон утратившего самоконтроль, демона злобно сверкнули. — Я приглашаю тебя к себе за твои таланты, а не... — тут он осекся, сообразив, что Юки старательно дергает его за хвост. В самом деле, неудобно получилось.
— Я всегда забываюсь, душка, — доверительно отозвалась Кларисса, ничуть не смущенная уже потухшей вспышкой гнева. — Слушаю свой внутренний голос, а потом разбываюсь обратно и творю дальше. Говорю же, простой я человек, уж не взыщи, если что не так в твоих словах поняла. Так мы идем? Когда? — Она плавно поднялась со скамьи, поправив длинные волосы и хитро посмотрев на Кселлоса. — Я все свое с собой ношу, мне долго собираться не надо.