Хранитель Атлантиды
Вечерело. Вдоль набережной зажглись фонари, набирая силу и заполняя полумрак оранжевым светом. Вдали на холме прожекторы осветили шпиль церкви, с такого расстояния казавшейся совсем крошечной. По дальнему берегу, тихонько постукивая на стыках рельсов, проехал последний поезд, увозя немногочисленных пассажиров в столицу.
Людей на улице становилось все меньше, все постепенно расходились по домам или по теплым тавернам, которыми изобиловал город. И лишь темная речка, как и прежде, несла быстрые, неспокойные воды в море, как и сотни лет назад.
— Эй, мистер! Вы в порядке?
Облокотившийся на массивные перила моста мужчина, погруженный в свои мысли, оторвался от созерцания пейзажа ночного города и рассеянно обернулся, встретившись взглядом со встревоженной девушкой за рулем маленького автомобиля, остановившегося прямо возле него.
— Я в полном порядке, — вежливо и слегка удивленно отозвался он. — Что-то случилось?
— Ничего не случилось, — тревога в голосе водителя стала чуть менее явной, но взгляд ее был по-прежнему серьезным. — Просто у этого моста… Дурная слава, если вы меня понимаете. С вами точно все хорошо?
Людвиг на секунду задумался. Конечно, много мыслей посетило его, пока он стоял здесь, думая о красоте и уюте таких вот маленьких городков, но о подобном он не помышлял совершенно точно.
— Да, все действительно хорошо, мадам, — он улыбнулся. — Я просто здесь любуюсь пейзажем. Большое спасибо вам за заботу и извините, если заставил вас волноваться.
Девушка покачала головой, но, тем не менее, улыбнулась. Кажется, ответ ее вполне устроил, но, видимо, уж слишком сильное впечатление почему-то произвел на нее вид ничем не примечательного одинокого человека в шляпе, задумчиво вглядывавшегося в черные воды Фойл.
— Если так, то и вы меня извините за беспокойство, — наконец, ответила она, включая скорость. — Доброго вам вечера!
— Доброго вечера, — повторил Людвиг вслед удалявшейся машинке чудной раскраски, будто бы сшитой из разноцветных лоскутков. Постояв на мосту еще немного, писатель двинулся в обратный путь. Ярмарка возле ратуши сегодня гудела допоздна, а значит можно будет согреться стаканчиком глинтвейна за мыслями о том, как же так получилось, что за те две недели, что он тут находится, этот городок успел сделаться настолько ему родным.
Людей на улице становилось все меньше, все постепенно расходились по домам или по теплым тавернам, которыми изобиловал город. И лишь темная речка, как и прежде, несла быстрые, неспокойные воды в море, как и сотни лет назад.
— Эй, мистер! Вы в порядке?
Облокотившийся на массивные перила моста мужчина, погруженный в свои мысли, оторвался от созерцания пейзажа ночного города и рассеянно обернулся, встретившись взглядом со встревоженной девушкой за рулем маленького автомобиля, остановившегося прямо возле него.
— Я в полном порядке, — вежливо и слегка удивленно отозвался он. — Что-то случилось?
— Ничего не случилось, — тревога в голосе водителя стала чуть менее явной, но взгляд ее был по-прежнему серьезным. — Просто у этого моста… Дурная слава, если вы меня понимаете. С вами точно все хорошо?
Людвиг на секунду задумался. Конечно, много мыслей посетило его, пока он стоял здесь, думая о красоте и уюте таких вот маленьких городков, но о подобном он не помышлял совершенно точно.
— Да, все действительно хорошо, мадам, — он улыбнулся. — Я просто здесь любуюсь пейзажем. Большое спасибо вам за заботу и извините, если заставил вас волноваться.
Девушка покачала головой, но, тем не менее, улыбнулась. Кажется, ответ ее вполне устроил, но, видимо, уж слишком сильное впечатление почему-то произвел на нее вид ничем не примечательного одинокого человека в шляпе, задумчиво вглядывавшегося в черные воды Фойл.
— Если так, то и вы меня извините за беспокойство, — наконец, ответила она, включая скорость. — Доброго вам вечера!
— Доброго вечера, — повторил Людвиг вслед удалявшейся машинке чудной раскраски, будто бы сшитой из разноцветных лоскутков. Постояв на мосту еще немного, писатель двинулся в обратный путь. Ярмарка возле ратуши сегодня гудела допоздна, а значит можно будет согреться стаканчиком глинтвейна за мыслями о том, как же так получилось, что за те две недели, что он тут находится, этот городок успел сделаться настолько ему родным.